Hollywood Traitors

Потрясающая книга, срывающая покровы с легендарных черных списков и заставляющая по новому взглянуть на проникновение коммунистов в Голливуд.
Одной рецензии не хватит, поэтому я вкратце перескажу содержание книги, тем более что на русском языке эту информацию не найти.

Популярное изложение событий тех лет выглядит так. Жили-были в Голливуде талантливые сценаристы и режиссеры (знаменитая «голливудская десятка»), никого не трогали, снимали свои фильмы и придерживались левых «прогрессивных» взглядов. Вдруг откуда не возьмись появился параноик Маккарти, напустил на них своих следователей, незаконно провел публичные слушания, нарушил их право на свободу слова, упрятал в тюрьму, а потом и вовсе включил в черные списки.

Это ложь.

Во-первых, сразу надо развенчать самый распространенный миф. Сенатор Джо Маккарти никогда не занимался Голливудом, его деятельность началась лишь в 50-м году. Расследованием проникновения коммунистов в Голливуд занималась Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности (сокращенно HUAC) под руководством Джона Парнелла Томаса.

Во-вторых, защитники голливудской десятки любят говорить о неконституционности слушаний. Мол, какие основания были у Комиссии устраивать допросы и интересоваться причастностью сценаристов к компартии? А между тем основания были, да еще какие!

Все они состояли в коммунистической партии Америки, а каждая компартия за пределами СССР контролировалась Коминтерном. Это значит, что все члены партии получали приказы из Кремля. Это факт, который не будет оспаривать даже самый фанатичный защитник голливудских красных.

Бывшие коллеги и соратники, разочарованные в коммунизме, предоставили HUAC достаточно информации о методах коммунистов и об их планах получить полный контроль над Голливудом. Это были не слухи, это была реальность того времени.
Коммунисты всегда и везде продвигали своих, а сценариям с красной пропагандой всегда уделялся приоритет. Главный идеолог и «смотрящий» за Голливудом Джон Говард Лоусон так советовал писать сценарии: «не надо писать полностью коммунистический фильм, продюсеры быстро его распознают и откажутся продюсировать; попробуйте внедрять 5 минут коммунистической доктрины, 5 минут партийной линии в каждый сценарий, который вы пишите».
Вместе с тем от всех членов партии, а также от т.н. «fellow travellers» — людей, симпатизирующих коммунизму и Сталину, но не состоящих в КП, требовалось неукоснительное подчинение генеральной линии партии. Никакого инакомыслия не допускалось.
Показательна история, случившаяся с Альбертом Мальцем. В очередном выпуске журнала New Masses Мальц выдвинул предположение, что слепое следование коммунистической идеологии вредит творчеству. Так, фильмы и книги с левым уклоном, но противоречащие партийной линии не имеют шансов получить признание коллег, тогда как любая, даже самая бездарная агитка автоматически восхваляется в коммунистической прессе.
Это робкое и резонное предположение вызвало бурю негодования. Незамедлительно началась травля Мальца. Бывший однопартией Леопольд Атлас в красках описал этот процесс. Было две встречи, на которых «друзья» Мальца устроили над ним самый настоящий товарищеский суд. Первый раз Мальц выстоял, но на втором собрании в доме Абрахама Полонски «они полностью его сломали». Мальцу пришлось унижаться, извиняться и брать свои слова назад.
Эта идеологическая диктатура стала камнем преткновения для многих участников, впоследствии вышедших из партии и отрекшихся от своих коммунистических взглядов, потомучто ни один вменяемый человек не захочет жить и писать в условиях подобной тирании. Это был СССР в миниатюре, а американские коммунисты были сплоченной и дисциплинированной организацией, активно занимавшейся пропагандой партийной линии.

Один из самых дерзких шагов коммунистов подчинить себе Голливуд был предпринят в 36-м году.
Гильдия сценаристов SWG (Screen Writers Guild) с первого дня основания была полна коммунистов, которые впоследствии получили почти полный контроль над этим влиятельным профсоюзом. Президентом гильдии был вышеупомянутый Джон Говард Лоусон. План Лоусона состоял в следующем — провести т.н. «amalgamation plan», объединив все крупнейшие профсоюзы писателей, кишмя кишащие левыми (SWG, Authors League of America и Dramatists Guild) в единую, мощную и несокрушимую организацию. Таким образом они хотели поставить Голливуд на колени. В новой организации планировалась жесткая идеологическая чистка: фильмы должны были содержать коммунистическую пропаганду, а у Голливуда фактически не было альтернатив, кроме как нанимать сценаристов из этого одиозного профсоюза.
К счастью, этим планам не суждено было осуществиться.

Профсоюзам вообще часто приходилось бороться с коммунистами, нарушающими трудовую дисциплину и постоянно организующими забастовки. Рискинд даже подробно описывает один такой случай, когда Рональду Рейгану, в то время президенту актерской гильдии, пришлось столкнуться с красными в профсоюзе Conference of Studio Unions, возглавляемого советским шпионом Гербертом Сореллом.

А между тем Сталин чувствовал опасность, исходящую от Гитлера и его растущей империи. Через Коминтерн был дан указ всем коммунистическим партиям в мире — активно пропагандировать защиту Советского Союза от нацистской Германии и усилить анти-гитлеровскую риторику.
В Голливуде как грибы после дождя появились десятки различных «анти-нацистских» (а по-настоящему просоветских) организаций, созданных коммунистами. В них даже вступали приличные люди, не зная правды об организаторах и спонсорах (так например Рональд Рейган с женой вступили, а потом поспешно вышли из пары таких организаций).

Что же произошло дальше? А дальше Гитлер и Сталин заключили пакт о ненападении.
За один день все ярые противники нацизма превратились в пламенных пацифистов и изоляционистов. Организация «Hollywood Anti-Nazi League» вдруг превратилась в «American Peace Mobilization» и никто больше не смел критиковать Германию (теперь главным врагом стала Великобритания, которую нещадно критиковали во всех коммунистических газетах и брошюрах).
Голливудский любимчик Далтон Трамбо (между прочим убежденный сталинист до конца своих дней), помимо того, что регулярно поливал грязью «империалистическую» Великобританию, также написал пацифистскую книгу-агитку Johnny Got His Gun.
К этому моменту все вменяемые люди покинули компартию США, осознав истиную сущность Сталина. А все кто остались — не заслуживают сочувствия.

В 41-м году Гитлер напал на Советский Союз и американские коммунисты вновь радикально поменяли свои политические взгляды. Теперь ни о каком пацифизме и речи быть не могло! Нужно было срочно помогать СССР в борьбе с коричневой угрозой.
Организация «American Peace Mobilization» сменила название на «American Peoples Mobilization», а Трамбо остановил печать своей пацифистской книги Johnny Got His Gun (в 71-м году он снимет одноименный фильм, видимо приурочив пацифистский месседж к Вьетнамской войне; по истине, наглость и беспринципность этого человека не знала границ).

Во время войны на экраны также вышло много просоветских фильмов. Отчасти, причиной тому было вмешательство правительства Рузвельта и его упор на то, что Советский Союз и Америка теперь союзники и сражаются с общим врагом. Воспользовавшись этим временным послаблением голливудские коммунисты не упустили свой шанс запихнуть в каждый фильм как можно больше красной пропаганды.
Фильмы ранжировались от картин с просоветскими сантиментами (Action in the North Atlantic (1943)) до откровенной и бесстыжей пропаганды вроде The North Star (1943), Song of Russia (1944) и особенно Mission to Moscow (1943).
Все картины были написаны членами голливудской десятки, коммунистами и «розовыми» (например Говард Коч официально не был членом КП, но в его симпатиях и политических предпочтениях сомневаться не приходится). Впоследствии на слушаниях HUAC пропаганду в фильме Song of Russia (1944) детально разобрала по косточкам Айн Рэнд — эмигрантка из СССР и знаменитая американская писательница.

Наконец война закончилась и бывшие союзники перешли на новую стадию отношений. Начиналась Холодная Война.
В 45-м году Жак Дюкло, руководитель французской компартии, опубликовал свое знаменитое письмо (Коминтерн к тому времени был рассформирован и письмо было посланием из Кремля), в котором обвинил председателя американской компартии Эрла Браудера в мягкотелости. Дело в том, что Браудер предлагал идею мирного сосуществования капитализма и коммунизма, что очень сильно не понравилось левым.
Они хотели конфронтации и уничтожения привычного капиталистического строя. Вдумайтесь — американские граждане как по команде поддержали человека, призывающего не к миру, а к войне с их родной страной. Письмо Дюкло поддержали все видные коммунисты Голливуда.
Сценарист Ричард Коллинз, давая показания HUAC, так охарактеризовал эту смену мнения: «Это была поворотная точка в моей партийной жизни. Ситуация была такова: человек, любивший Браудера в понедельник, ненавидел его во вторник. Это был абсурд.»
Американские адепты коммунизма вновь продемонстрировали беззаговорочную преданность Советскому Союзу и лично Сталину.

Наконец десятка (и прочие сочувствующие) публично поддержали задержаного Герхарда Эйслера — советского шпиона, а также посредника между Кремлем и компартией США.

Вот такими «безобидными» были голливудские коммунисты.
Если все вышеозначенные факты не являются основанием для слушаний, то я не знаю, что может ими являться. Это был 47-й год и ужасы коммунизма могли отрицать только полные слепцы, либо люди бесконечно преданные СССР.
Коммунисты боролись со страной, используя ее демократические институты, но коса нашла на камень: американцы вовремя выследили надвигающуюся чуму.

И вот в октябре HUAC проводит публичные слушания.

Вызванные на слушания сценаристы (и один режиссер — Эдвард Дмитрык) отказались давать показания (при этом не ссылаясь на пятую поправку к конституции США о том, что никто не обязан свидетельствовать против себя) и устроили самое настоящее шоу, вообще решив не отвечать на какие-либо вопросы. Каждому из свидетелй давали время и возможность ответить, но все они выбрали путь конфронтации.
За этот фарс и отказ давать показания, их совершенно справедливо и по закону обвинили в неуважении к Конгрессу и приговорили к десяти месяцам тюрьмы. Тут обычно принято лить слезы и в красках рассказывать о том, как каждый из десяти свидетелей боролся за права простых американцев, отстаивая право на свободу слова. На деле же они все молчали как рыбы, так и не воспользовавшись той самой свободой слова, гарантированной конституцией.

После слушаний публичное мнение было явно не на стороне голливудской десятки: пресса начала критиковать студии, в некоторых штатах проходили демонстрации и нависла реальная угроза бойкота фильмов.

Боясь гнева американской публики и перспективы оказаться непопулярными (а значит потерять огромную прибыль), продюсеры предприняли решительные шаги.
И этот момент надо особенно подчеркнуть. Так называемый «черный список» был составлен и введен в обращение не американским правительством, а студийными боссами. Это были частные предприниматели, принявшие самостоятельное решение.
Главы голливудских мэйджоров собрались в отеле Уолдорф, в котором два дня обсуждали дальнейшую стратегию поведения. Результатом этой встречи стало т.н. «Уолдорфское заявление» в котором продюсеры обязались не принимать на работу ни одного из десятки, пока они не будут оправданы или не очистят себя от обвинений в неуважении к Конгрессу и не покажут под присягой, что не являются коммунистами. Также они заявили, что не примут на работу ни одного члена партии или группы, призывающей свергнуть правительство.

Правительство никого не увольняло и посадило в тюрьму лишь пресловутую голливудскую десятку за неуважение к Конгрессу. Все те коммунисты, что впоследствии давали показания, спокойно ссылались на пятую поправку и с ними ничего не случалось.
Конечно, отказ отвечать на вопрос «состоите ли вы или когда-либо состояли в коммунистической партии?» означал только одно — свидетель был коммунистом, что автоматически вносило его имя в черный список, но тут нужно сказать большое спасибо Лоусону, Трамбо и прочим убежденным коммунистам, устроившим цирк на слушаниях в 47-м году. История не знает сослагательного наклонения, но если бы они осознанно не нарушали закон и ответили на вопросы, возможно что и не было бы этой волны негодования, которая поднялась в обществе. И как знать, может быть не пришлось бы студийным боссам составлять черные списки…

Новые слушания HUAC начались в 51-м году, но вот тут запал Рискинда иссякает. Он очень поверхностно освещает этот период, притом, что он не менее интересен, чем история голливудской десятки.
Список кандидатов на новые допросы пополнился огромным количеством имен, которые были опубликованы в выпуске Red Channels правоконсервативного журнала Counterattack. Этот выпуск был подготовлен компанией American Business Consultants Inc., учредителями и работниками которой являлись бывшие сотрудники ФБР.

После этой публикации многих коммунистов совершенно справедливо допросили и внесли в черный список, но попали туда и лишние люди.
Все, кто был указан в Красных Каналах, могли очистить собственное имя от клеветы, дать показания, назвать имена других коммунистов и снова работать в индустрии. Но большинство решило этого не делать.
Рой Брюер, до этого боровшийся с красными в профсоюзах, лично помогал многим бывшим коммунистам, незаслуженно включенным в списки (всего он помог 15-ти людям). Никто не заставлял людей отказываться от левых взглядов, но коммунистам места в Голливуде не было.

В этот период борьба с коммунизмом действительно затронула определенное количество непричастных людей и анти-красная паранойя достигла своего пика. Но это не было какой-то жуткой эпидемией, которую пытаются представить сегодня. Запрет продлился чуть больше 10 лет, а за все время в списки попало около 320 имен из индустрии, в которой работало порядка 17500 людей (это меньше 2%). К тому же не стоит забывать какой это был сложный и неоднозначный период. У Советского Союза (страны, уничтожавшей миллионы своих собственных граждан) появилось ядерное оружие и коммунистам, симпатизирующим вражескому режиму, надо было дать отпор. Этим и занималась комиссия HUAC. А за то, что студийные боссы хватанули лишнего и списки задели непричастных людей, надо вновь сказать спасибо той самой голливудской десятке.

На вопрос должно ли свободное, демократическое общество безучастно смотреть на людей, желающих эту самую свободу уничтожить, Рискинд дает однозначный ответ — нет.
Все упомянутые люди прекрасно знали, что поддерживают абсолютное зло. Знали о миллионах жертв репрессий и о полном отсутствии свобод (в том числе свободы слова, на которую они постоянно ссылались) в коммунистических странах. А те, кто этого не знал, впоследствии вышли из партии и порвали со своим коммунистическим прошлым. После слушаний с ними ничего не случилось. Так сделал каждый вменяемый человек.
Те же, кто отрицал, либо намеренно закрывал глаза на тот ужас, что творился в СССР — фактически были пособниками, поэтому жалеть их не надо. И уж точно сожаления не заслуживает любимая Голливудом десятка убежденных сталинистов, желавших уничтожить демократию в родной стране.