Бишкек – Иссык-Куль
Киргизию можно четко разделить на юг и север. В стране фактически две столицы – Ош и Бишкек, делящие Киргизию на две непохожие друг на друга половины.
Ош – типично азиатский, бардачный город, в котором жизнь крутится вокруг огромного базара. Там сильно узбекское влияние и можно вовсю ощутить азиатский колорит.
Бишкек – город советский и очень невыразительный. Старины здесь совсем нет, да и колорита не так много. Бишкек – очень русский город. Здесь до сих пор живет большая доля русского населения и даже киргизы между собой разговаривают на русском языке! В Оше такого точно не встретишь.
Забавная получается ситуация: на юге сильное узбекское влияние, на севере – русское. Где же искать настоящий киргизский город?
Я пытался что-то сфотографировать в столице, но одна эта фотография выразит сущность города лучше всего: зелено и скучно.
Бишкек уныл
Ковры здесь страшные
На каждом углу стоят точки по продаже напитков. В ассортименте – тан, максым и ice tea.
Максым – местный напиток, который мне даже сложно как-то классифицировать. Ближайших аналогов в России я просто не знаю. У него очень специфичный вкус – я так и не смог допить.
В первый же день в одном из многочисленных интернет-кафе я купил билет на самолет до китайского Куньмина. Мой изначальный план добраться до Китая по земле решено было подкорректировать. Я решил не мешать все в одну кучу: все-таки западный Китай, Уйгурия и Тибет нуждаются в отдельном, вдумчивом путешествии. Для первого раза можно просто по южным провинциям проехаться.
Проведя в Бишкеке два дня, я понял, что смотреть здесь совершенно нечего и выдвинулся покорять Иссык-Куль. В планах было сделать кружок вокруг озера и заглянуть в интересные места по пути.
Чтобы отсечь левый траффик, я сел в маршрутку, идущую до города Кант и только потом вышел на трассу.
Автостоп был нормальный, пока я не приехал в Токмок. Там мне по каким-то причинам пришлось проторчать полтора часа, пока наконец не остановился Шухрад и не подвез меня на своем шикарном джипе до самой Чолпон-Аты.
Поездка выдалась интересная – Шухрад оказался уйгуром и рассказал, что в Киргизии уйгуров притесняют:
– Если что случится с уйгурами, то кто за наc заступится? У нас же своего государства нет. Китайцы, вон, приплачивают киргизам, чтобы они держали уйгуров под контролем. Не дай бог появится какой-нибудь сильный лидер – в Китае этого очень боятся, потомучто Уйгурия и так неспокойный регион. Там сейчас ситуация еще более напряженная, чем в Тибете. Я поэтому киргизов не очень люблю и тебя решил подобрать только тогда, когда увидел, что ты не местный.
– Кстати, если ты заметил, то почти весь общепит в Киргизии держат именно уйгуры. Это потомучто киргизы только жрать любят, а готовить не умеют.
Потом Шухрад рассказал как бухал с Иосифом Пригожиным и сопровождал разных звезд, приезжавших в Киргизию с гастролями.
На горизонте – непрерывная горная цепь Тянь-Шаня.
По пути встречаются села Григорьевка, Семеновка, Ананьево – на северном берегу сильно русское присутствие. Местные рассказывают, что раньше русских здесь было еще больше, но теперь многие уехали.
Большинство туристов едут именно на северный берег. Здесь сосредоточены все основные санатории, пляжи и прочая туристическая инфраструктура. Южный берег более дикий, ввиду меньшего количества подходов к озеру.
В Чолпон-Ате я вышел, попрощался с Шухрадом и пошел искать ближайший пляж.
Погуляв по пляжу (купаться было еще рано) и поговорив с местными ребятами я вышел на трассу и продолжил движение в сторону Каракола.
Сгущался вечер и автостоп ощутимо замедлился. Сегодня был выпускной вечер и русский мужик, что подбросил меня до очередного поселка, стращал историями о том, что в прошлый раз был пьяный дебош, драки и даже одно изнасилование.
Мне в этот день очень не хотелось ночевать где-нибудь на природе, либо стучаться в дом к местным, поэтому я сел в проходящую маршрутку и заплатил за дорогу до Каракола.
Город встретил меня закатом.
Место довольно депрессивное, но удобное в качестве базы для изучение окрестностей.
Тяжело здесь наверное жить.
Недалеко от Каракола есть шикарный музей, посвященный Пржевальскому и его экспедициям. Знаменитый русский путешественник умер от брюшного тифа в Караколе и завещал похоронить себя на берегу озера.
Очень рекомендую посетить этот музей, даже если вы музеи не любите.
Здесь же расположена могила Пржевальского.
В Караколе стоит шикарная православная церковь
Также в городе сохранилась дунганская мечеть очень необычной архитектуры. Со стороны можно подумать, что это буддистский дацан.
Мне, как неверному, запретили туда входить, но хотя бы разрешили поснимать внешний вид.
По воскресениям рано утром на окраине города проходит т.н. “скотский базар”. Пастухи продают скот.
Говорят, что это самый большой подобный базар в Азии по эту сторону от Кашгара.
Осмотрев этот колоритный базар, я вернулся в гостиницу, собрал вещи и сел в маршрутку, идущую до поселка Джети-Огуз. Потом почти сразу же застопил машину и проехал 15 км непосредственно до самого курорта. Здесь есть лечебные горячие источники и люди приезжают лечиться от ревматизма, желудочных и кожных заболеваний.
Миниатюрная мечеть на входе
Джети-Огуз в переводе с киргизского означает “семь быков”. На горе видно семь скал, напоминающих быков.
Дальше за курортом находится джайлоо, куда местный народ любит приезжать на пикник.
Встреченный киргиз сказал мне, что до джайлоо идти очень долго – аж 15 км. Узнав, что я из Питера он предложил мне “бюджетно” доехать до туда за 300 сомов. Я естественно отказался и выяснив у другого местного жителя, что до джайлоо всего-навсего 5км, решил проветрится и пошел пешком.
Где-то через 3 км проехала машина. До джайлоо меня подбросил вот этот мужик:
Обратите внимание на палец, поднятый вверх. Это символ провозглашения единобожия у мусульман.
Когда я сел к нему в машину он сразу же начал рассказывать про ислам и то, что мы все должны друг другу помогать, ибо бог – один и все видит. Говорил он без агрессии, обращать меня в ислам не хотел, но всю дорогу только об этом и рассказывал. Видимо накипело у человека 😉
Киргизы отмечают встречу одноклассников
Вокруг зеленые луга и горы.
Как я уже писал, в Киргизии почти нет горных поселков – одни лишь временные юрты на горных пастбищах. Лично мне эта местная особенность не очень понравилась. Приятно забраться в какое-нибудь отдаленное горное село и почувствовать, что жизнь здесь была 100, и 200, и 300 лет назад. В Киргизии такого нет.
Вдоволь нагулявшись по зеленым просторам, я начал расспрашивать у местных, где тут можно попробовать настоящий кумыс (сей напиток я уже пробовал в Оше, но мне он не понравился и я резонно решил, что пить его надо на джайлоо – в аутентичных условиях).
Поиски привели меня к этому старцу.
Оказалось, что время для кумыса еще не пришло и надо ждать неделю.
А когда я рассказал о своей сущности и о киргизском путешествии, он сразу же сказал “ночевать будешь у меня”. Сложно отказаться от такого предложения.
Рядом готовился бишбармак и я наконец попробовал это национальное блюдо.
В котле варится целый баран:
В обще, по части еды я бы Киргизию поставил на первое место среди стран Центральной Азии. Порции тут большие, чайхона на каждом углу и разнообразие блюд огромное – проголодаться не получится. Жаль памирского шир-чая нет – уж очень я его полюбил.
Заночевал в юрте
На утро выяснилось, что меня накормили и приютили за деньги… Я мысленно выругал себя за то, что не уточнил мотивы приглашения на ночлег. С другой стороны – 500 сомов тоже не очень большие деньги, а я ведь отведал настоящий бишбармак, который хрен сыщешь в Бишкеке, да и переночевал в аутентичной юрте.
На попутках выбрался до трассы и начал стопить в сторону Бишкека, дабы замкнуть кольцо вокруг Иссык-Куля.
Южный берег Иссык-Куля совсем не такой интересный – трасса редко проходит по берегу и озеро можно наблюдать лишь с расстояния.
Также южный берег более засушливый.
Водитель подобрал голосующего человека и тот рассказал, что раньше в Киргизии было хорошо, а теперь вся гадость с запада льется в родную страну: проституция, наркотики и прочие ужасы. Я в ответ заметил, что всю вышеозначенную гадость крышуют и поощряют сами киргизы (конкретно – местные воры и ОПГ), поэтому жаловаться на бездуховную Европу не стоит.
До Бишкека меня подвозил Улан, который оказался очень интересным собеседником. Вот за что я люблю автостоп – встречаешь интересных людей.
Улан оказался бывшим боксером и альпинистом. Меня это очень удивило потомучто как правило, население в странах третьего мира никогда не занимается подобными вещами, а Улан оказался не просто опытным спортсменом, но и неоднократно побеждал на различных всесоюзных соревнованиях.
Альпинисты по какой-то причине меня всегда завораживали. Если есть возможность, то я всегда останавливаюсь в альплагере и разговариваю с ребятами. У каждого альпиниста есть как минимум одна жуткая история про восхождение.
Я спросил много ли он похоронил друзей.
– Одного. Мы были в связке и так получилось, что мой приятель остался висеть над пропастью, не найдя опоры на скале. Тут сверху как назло упал камень и ударил прямо по веревке…
– Знаешь что самое тяжелое, когда умирает альпинист? Поминки. Все сидят и ждут, когда родные начнут спрашивать: а как он умер, а можно ли было что-то сделать?
Дальше Улан с самозабвением стал вспоминать как служил в армии и как много ему приходилось драться:
– Я же альпинист был, поэтому зачислили меня в отряд, где все были спортсменами. Представь себе – одни боксеры, борцы, дзюдоисты и прочие. Тяжело было репутацию зарабатывать: я так много ни разу в жизни не дрался. Почти каждый день приходилось кому-нибудь рожу бить.
Разговор перешел на чеченцев. Их в Киргизии в свое время было предостаточно – при Сталине много представителей этого народа депортировали в Центральную Азию за сотрудничество с немцами.
– Я чеченцев уважаю, у меня много друзей среди этого народа. Понимаешь, у них даже если парень слабак, то у него будет сила духа и внутренний стержень. Я в армии даже вписался за одного из них. Был там такой здоровенный казах, который любил бить чеченского парня из моего призыва. Тот ничего не мог сделать, потомучто был слабым, а казах, сука, был огромный и здоровый детина с тяжелыми кулаками. Мне в определенный момент надоело за этим смотреть и я начал за парня заступаться. Мы с этим казахом регулярно дрались в течении месяца, наверное. Я под конец уже устал с ним конфликтовать – он ведь огромный жлоб, которому все удары нипочем. Человек явно под прессом никогда не был – его бьешь, а он все прет на тебя. Но вот мне улыбнулась удача – после очередной стычки попал этот упырь в больницу, а когда вышел, выяснилось, что у него слабая селезенка: я сделал обманное движение и он начал бок прикрывать. Тут мне все стало понятно и я при каждой драке начал прицельно бить его в селезенку. Попал он в больницу еще раз. А когда вышел, то попросил перемирия. Как бы не так – я ему снова селезенку отшиб. Опять больница. Стал он мне малявы из медчасти писать, что, мол, давай мириться и земляков своих напрягать, чтобы за него слово замолвили. А я не соглашался. Я себе цель поставил – сделать его жизнь сущим адом. И вот оставшиеся полгода до конца службы он от меня бегал по всей части.
Под эти байки мы приехали в Бишкек. Улан дал мне на дорогу денег, хотя я упорно отказывался. Видимо такова особенность Киргизии: в гости путников зовут нечасто, но зато щедро одаривают деньгами.
В Бишкеке я вернулся в хостел, списался по каучсерфингу с украинской девушкой Алей и оставшиеся два дня провел у нее на квартире: отдыхал и готовился к китайскому путешествию.
Закончилось мое большое центрально-азиатское путешествие. Дальше – южные провинции Китая.